Три раза в неделю, по понедельникам, средам и пятницам, ранним утром в Москве, в Большом Харитоньевском переулке напротив живописного создания русского зодчества ХVII века - бывших палат бояр Волковых, а впоследствии дворца князей Юсуповых, собиралась толпа. Располагаясь на тротуаре, на мостовой или сидя на фундаменте чугунной ограды княжеского дворца, ждали эти люди, когда откроются двери серого здания, стоящего на другой стороне переулка. Когда-то этот дом принадлежал князьям Юсуповым. Имя старого владельца закрепилось за ним, и московская беднота называла его "Юсуповским домом", или просто "Юсуповым", вместо официального - "Московский городской Дом трудолюбия и Работный дом". В 7 часов утра здесь начинала работать приемная и к этому времени собирались в переулке бездомные, решившие обратиться за помощью.
А теперь немного истории. Работный дом был учрежден в Москве в 1837 году. Первоначально он находился под управлением Попечительного Совета заведений общественного призрения, но уже в 1839 году был передан в ведение Комитета для разбора и призрения просящих милостыни. В 1893 году после упразднения этого комитета Дом перешел в руки Московского городского общественного управления.
Фактически это были два разных учреждения под одной крышей: в Работном доме оставлялись задержанные за нищенство, а Дом трудолюбия принимал тех, кто надеялся найти здесь приют и работу. Первые носили по установившейся терминологии название "полицейских", вторые - "добровольцев".
Несмотря на преобладание в составе призреваемых людей здоровых и способных трудиться, до 1897 года в Доме никаких работ не велось, кроме обыкновенных домашних - рубки дров, мытья полов и стирки белья, уборки мостовой и т. п. В противоречие со своим названием Работный дом, по выражению одного из исследователей, сделался приютом праздности, и бедняки всеми силами избегали попасть в него. В конце 1896 года городское общественное управление приступило к серьезной организации работ для призреваемых и оказания, помощи "добровольцам". В конце 1897 года управлением приобретается усадьба купцов Борисовских в Сокольниках на берегу Яузы. Здесь были устроены мастерские Работного дома и открыто отделение для детей.
Дети нищенствующих, бездомные, бродящие по улицам, представляли обычное явление больших городов России. И в Положении о Комитете для разбора и призрения просящих милостыни при перечислении его обязанностей было сказано: "В особенности изыскивать способы, чтобы доставить малолетним детям, возрастающим в нищете, такое воспитание.., которое бы не только приучало их доставать себе пропитание полезными трудами, но и утвердило навсегда в правилах доброй нравственности".
В Работный дом принимали детей предельно обездоленных, у кого не было ни пристанища, ни родных. В основном это были попавшие так или иначе в хитровские ночлежки дети алкоголиков, воров, проституток. Обращались в Работный дом не только женщины, но и вдовые, брошенные женами мужчины, не желавшие расставаться с ребятишками. Правда, это было редким явлением. Например, в один из дней 1913 года в Дом трудолюбия явился мещанин Е. из Владимирской губернии. Пришел он сюда из ночлежного дома с трехлетней дочерью. Сам был одет плохо, дочь же - удовлетворительно. Пробыв в Доме три недели, Е. заработал некоторую сумму и ушел на родину. К.- крестьянин Тульской губернии пришел с сыном пяти лет, к которому относился чрезвычайно нежно, жена К.- была психически больна. В Доме он стал усиленно заниматься изучением немецкого языка с целью найти себе приличную работу, и к концу пребывания в Доме мог уже делать несложные переводы.
Среди безработных взрослых находилось в Работном доме и немало потерявших работу подростков. Общее число малолетних, самостоятельно добывающих себе на жизнь было громадно. Так, по данным московской переписи 1902 года и поправкам к ним по краткому исчислению московского населения 1907 года, даже среди малолетних в возрасте от 5 до 9 лет работающих было 4,23 %, а в возрасте от 10 до 14 - 50,78 %, в возрасте 15-17 лет - 87,59 %.
Положение безработного подростка, не знающего ремесла и предоставленного самому себе, ярко обрисовал один из них в письме с просьбой о приеме в Дом трудолюбия: "Не дайте мне погибнуть без внимания. Я сирота, у меня отец, помер. Мать живет в деревне бедно. Я жил в городе Серпухове, в лавке. Сделался без дела. Приехал в Москву. Здесь и жил в бараночной, ночевать негде, родных тут нету. Я с себя все проел. Теперь я - куда место выходит,- нигде не берут, я очень оборвался, есть нечего, хожу голодный. Теперь я обращаюсь с просьбой к вам, чтобы вы меня оставили поработать. Пока я заработал бы себе обувку, одежу. Тогда поступлю на место. Мне сейчас место выходит,- меня не берут: "Куда тебя, такого рваного. Надо тебе пары две белья, а то тебя вошь заест,- будешь ходить в одном белье-то". "Надо, говорят, "тебе сапоги, надо пиджак". Теперь я прошу вас, чтобы вы меня оставили поработать. Я буду работать больше мужика, только оставьте за ради господа бога. Если вы меня не оставите заработать обувку, одежу, то я тогда решаюсь жизни. Я ночую в ночлежном доме, меня заела вошь, я этакой жизни не могу несть".
В 1912 году просились в Дом 428 детей от 10 до 16 лет, а тем, кому было 17-18 лет,- 1.524; Но принимали сюда очень и очень немногих.
Слово служащим Работного дома: "В числе этой клиентуры были Трудолюбивые юноши, но бывают такие, которые усвоили много привычек, делающих их неудобными для общества и особо беспомощными на трудовом рынке. Алкоголизм, отсутствие честности в материальных делах, отсутствие дисциплины в поступках и "мыслях, непривычка к регулярному труду, боязнь его и отвращение к нему, неумение работать, упадок всяких духовных интересов, отсутствие самообладания и всякого тепла в отношении к другим людям - вот черты, с которыми нередко приходится сталкиваться в среде малолетних. Надолго предпочесть нормальную, трудовую жизнь скитальческой, бездомной соглашаются далеко не все из них".
Помещения отделения для малолетних находились в главном корпусе Сокольнического отделения Работного дома (некоторые здания сохранились и в настоящее время находятся на территории Московского электромеханического завода № 1). Маленькие дети располагались в четырех комнатах второго этажа, а подростки - в десяти комнатах третьего. В дневное время кровати вместе с постельными принадлежностями поднимались и прикреплялись к стене и, таким образом, освобождалась почти вся площадь комнаты, которая служила и для дневных занятий. Три комнаты были отведены под мастерские.
В отделении могло находиться до 170 подростков. С одной стороны, оно служило разборным пунктом для детей-нищих, а с другой,- давало приют детям в полном смысле слова беспризорным и бесприютным. Одни оставались здесь на несколько недель, другие на 2-3 года. Маленьких детей, как правило, вскоре направляли в многочисленные детские приюты, а подростков, если не отправляли на родину, к родным или не могли устроить на работу, обучали грамоте, ремеслам в мастерских: корзино-мебельной, сапожной, переплетной, столярной, игре на духовых инструментах. При этом преследовалась одна цель - материально обеспечить мальчиков в будущем. Особенно большой спрос был на музыкантов, они легко находили себе место в частных оркестрах, где труд их оплачивался гораздо выше, чем в Работном доме. Оркестр же Дома обычно выступал на кругу Сокольнического парка. Так, за лето 1913 года он заработал 2,5 тысячи рублей.
В документах Работного дома находим сформулированные его сотрудниками принципы обучения: "Отделение стремится в течение 2-х и не более 3-х лет дать воспитаннику такое знание ремесла, чтобы его с охотой могли принять в соответствующую мастерскую... Для достижения этого нужно быть в курсе практических требований мастерских того круга, который может обратиться в Работный дом с предложением места для его воспитанников. Тут приходиться программные занятия вести возможно практичнее: нужно, не затрачивая излишнего времени и средств на чисто подготовительные приемы, достигать такого положения, чтобы обучаемый в возможно короткое время был в состоянии исполнять законченную работу".
Едва ли не большее значение, чем обучение ремеслам, приобрели в Работном доме меры нравственного воздействия. Делалось многое для создания простой, но, по возможности, уютной обстановки, на простые и сердечные отношения между воспитанниками и воспитателями, на "внесение в среду воспитанников здорового веселья и радости, однако без каких-либо излишеств и уступок требованиям строго трудовой жизни". В свободное время для ребят устраивались прогулки и экскурсии, катание на коньках и лыжах, школьные праздники, детские спектакли, музыкально-литературные вечера и пр.
Какие бы то ни было приемы физического воздействия (стояние на коленях, лишение пищи и т. п.) были совершенно исключены, "как могущие дать лишь временный эффект, но принижающие личность и вредящие главной цели учреждения - поднятию морального уровня и личного достоинства воспитанников". А в этом особенно нуждались дети улицы и ночлежных домов, дети алкоголиков, преступников, бродяг, нищих.
На развитие любви к книге в Работном доме обращалось особенное внимание. Библиотека малолетнего отделения располагала 1692 книгами. Было очень много тщательно подобранных учебных пособий (карты, альбомы разного рода, картины по популярной медицине, естествознанию, физические аппараты, даже приспособления для химических опытов). Придавая большое значение влиянию живого слова и образной передачи, педагоги устраивали по нескольку раз в неделю для разных групп воспитанников беседы и чтения с "волшебным фонарем" (диапозитивы). Особенное внимание обращалось на организацию чтений по Новому завету и по библейской истории. Подобно воскресным школам и вечерним курсам для взрослых учение было рассчитано на получение быстрых практических результатов.
Главный недостаток, как признавалось всеми, кто занимался беспризорными детьми, заключался в том, что отделение для детей Работного дома находилось рядом со взрослыми. Поэтому решено было выстроить для детей самостоятельное учебное заведение с общежитием, где они бы "могли обучаться грамоте и затем приучались бы к труду по земледелию, садоводству и огородничеству". В 1914 году постройка такого приюта была закончена. Он размещался на части бывшей усадьбы Кетовых по границе с владением Сокольнического отделения Работного дома. Приют получил имя доктора Ф. П. Гааза, известного московского филантропа, и представлял собой нечто среднее между обычным приютом и исправительным заведением.
Вот, например, какие методы воспитания были предложены на одном из совещаний по вопросу об организации приюта. Кроме обязательной учебы и работы в мастерских обязательно начислять детям заработную плату, повышая ее "добровольцам" и понижая "полицейским", иметь достаточный персонал (на 200 воспитанников 3 воспитателя- учителя, 3 надзирателя и мастеров по числу мастерских). Чтобы укрепить волю мальчика, в первое время удалять все соблазны, стараться предупредить проступок, но по мере исправления "должно постепенно приучать его к самостоятельности, иначе, выйдя из ворот Работного дома, он почувствует себя совершенно беспомощным. Поэтому в течение последних месяцев пребывания мальчика полезно посылать с поручениями, отпускать чаще к родным".

журн. "Народное образование", № 7 1990 г.